День перед смертью.

 

 

… Я спросил у него ответа, а он сказал, что должен умереть. У меня ком в горле. Я не­навижу этот мир. Хочу умереть вместе с ним! Он лежит на этой казённой койке, весь опутанный проводами, капельницы и игла в вене. И это тот, кого я люблю… его боль в моём сердце, я чув­ствую, как ему больно. Что же будет без него, когда он,… когда… Он – всё, что у меня осталось, всё, что есть. Я не могу смотреть в его глаза – там боль, одна только боль,… боль и любовь… Что мне делать???

Он всегда просит не плакать, но я так не могу, просто не могу сдержать себя. Это выше моих сил. Когда я с ним – я стараюсь, но всё же, красные глаза… Постоянно хожу в солнцезащитных очках. Я прихожу с болью в сердце и комом в горле, а ухожу со страхом, что потеряю его, потеряю навсегда… Невозможно так,… невозможно жить и ждать…

Какие сухие, тёплые у него руки…, а он уходит от меня. Так медленно. Я должен быть с ним, я же больше всего на свете хочу быть рядом, всегда! Как же так, почему он умирает? Я отдам ему свою жизнь, жизнь своих родителей, друзей, всех знакомых и незнакомых,… лишь бы он не умирал!!! Я готов вечно мучиться в аду, но он должен жить, лишь бы он был жив! Он должен жить!!! Всё, что у меня есть, было, всё, что будет, всех, кто меня любит, я заложил бы не задумываясь. Ах, если бы я смог всем этим купить ему жизнь! Я готов продать свою душу за него, но только бы он жил. Жил!!!

Боже мой, какая тоска, какая боль! Но, я должен быть сильным! Куда уж там, скрывать свои чувства. Он всё знает, но я могу скрыть глубину моей боли. Или не смогу?… я должен ему врать, иначе у нас не будет времени, иначе он так быстро… Он угасает!…

Боже мой, я уже в панике. Опять паника, как всегда так некстати. Что же делать? Надо успокоиться, надо взять себя в руки, надо, надо, надо… Я хочу быть с ним. Если он… если,… то и я вместе… вместе с ним… Это невыносимо!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!

- Как… - Голос предательски дрожит. Вместо слов – хрип… - Извини, просто голос сел. Как они тебя кормят, как ты здесь? К тебе хорошо относятся, что нужно принести? Они здесь вообще, что-нибудь делают?

- Да, спасибо. Здесь хорошо. Нет, правда, я всем доволен, ничего не нужно. Просто приходи сам. Ты мне нужен.

Как же, как же, хорошо… Как здесь может быть хорошо!!! Ему больно, а он, глупый, старается меня успокоить. Он всё такой же… Я же вижу, как тебе больно. Криво улыбаюсь. В башке только одна мысль: “Лишь бы не заплакать!”

- Я люблю тебя. – У меня болят зубы, так сильно я их сжал. Что же будет? Левая рука сжата в кулак. Наверное, надо будет заклеить ранки от ногтей. Я ощущаю, как течет кровь… Странно, но я не чувствую физической боли, но как же болит сердце…

- Я… - Он переводит дух. Как же ему больно! А я стою тут и ничем не могу помочь, облегчить эту боль!!! Господи! Как же я себя ненавижу!!!

- Не надо!… - Я легонько обнимаю его тело… совсем худенькое… тело? Что же от него осталось? Как же он исхудал. Это всё этот проклятый рак!!! Эта болезнь! Словно он живой, живое существо, что ест моего любимого изнутри.

- Не надо. – новая попытка. Я обнял его, кладу голову на грудь. Как же тихо бьётся его сердце. Он обнимает мою голову своими тёплыми руками, гладит… Он помнит, он знает, что это мне очень нравиться. Он со мной. Мой единственный, мой любимый, мой, мой, МОЙ!… Слёзы потоком хлынули из моих глаз. Руки предательски дрожат,… в голове паника. Я уже ничего не соображаю. Из-за рта вырывается хрип или стон,… всё расплывается, мутнеет. Звуки медленно отдаляются, а на сердце только боль, и она растёт, растёт. Я теряю сознание…

 

* * *

                На сколько же я отключился? Всё темно, тошнит, но возвращаются звуки,… вместе с ними возвращается и боль… Я открываю глаза… Белый потолок, а надо мною кто-то в белом халате. Первая мысль: “ Как он?! ”. Слипшиеся губы. Я пытаюсь спросить. Но только что-то бессвязно мычу… Наконец:

                - Как он? Где? Что с ним случилось?

                - Да успокойся ты! Лежи, не дёргайся, сейчас всё пройдёт. С ним всё в порядке. А вот ты, ты просто в обморок грохнулся.

                Я пытаюсь встать, но всё ещё кружиться голова, и я без сил валюсь назад, на кушетку. Глаза закрыты, меня мутит…

 

* * *

                Через четыре минуты я врываюсь в палату, подбегаю к его кровати:

                - Как ты? Всё хорошо? – Вслед за мной входит сестра и говорит, что уже пора уходить, что больные должны спать, а я и так всем уже поперёк горла, и каждый раз меня надо чуть ли не силой оттаскивать, уводить,… и вообще, - заканчивает она, - если так будет продолжаться меня не пустят к нему… Но я её не слышу, для меня есть только он – вся моя жизнь. Я убью всякого, кто попробует меня с ним разлучить. Просто убью.

                - Тебе надо идти… Не беспокойся, завтра сможешь прийти опять. Ведь ты придёшь, правда? – В его голосе и надежда, и любовь, и страх, и какая-то безысходность. Господи, как же я тебя люблю. Больше жизни. Это граничит с сумасшествием.

                - Да!!! Как ты можешь сомневаться?! Обязательно приду… Я люблю тебя. Прости, что расстроил. Я просто не могу без тебя. Да, просто не могу!

- Ты плохо выглядишь. Сколько дней ты уже не спишь?

                - Два – вру я.

- Я тебя же вчера предупреждал. Ты должен поспать! Попробуй заснуть, иначе, будешь ссохшимся и некрасивым. Тогда я тебя любить не буду. Вот!

                Он улыбается. Я улыбаюсь в ответ.

                - Батюшки, да ты не разучился улыбаться?! А я уж грешным делом подумал, что ты таким серьёзным на всю жизнь останешься… Ладно, тебе пора! Только завтра приходи, а сейчас... Кругом и шагом марш! И чтоб до завтра я тебя здесь не видел!

                - До завтра! – Только он один может меня заставить уйти. Да и то, исполняю его просьбу неохотно, надеясь, что он передумает. Но, нет… Я разворачиваюсь, как-то медленно, полу боком, не на миг, не теряя его из вида, иду к двери. Что-то хочется сделать, чтобы не уходить… Что-то необходимо сказать, что-то сделать. У меня опять паника. Я не могу уйти. И тут я вспоминаю нашу старую шутку. Так мы всегда прощались, чтобы разговор вроде как бы и не кончался, чтобы на завтра можно было продолжить. Когда это было? Тогда он ещё был… в общем, когда всё было хорошо. Я осторожно, нехотя открываю дверь, последний раз оборачиваюсь полностью. Он лежит там, такой хрупкий, беззащитный. Как же он будет ночью? Хоть бы поспал немного… Его так изматывает эта боль. Я открываю дверь, выхожу так, что остаётся только голова.

                - А знаешь что?..

                - Что?

- Ничего, но я забыл сказать, что… - и я захлопываю дверь, слышу его смех… Мне больно, но я счастлив. Я его рассмешил! Мне удалось! Бегу по больничному коридору, несусь, ударяюсь о стенку, медленно оседаю и плачу. Плачу навзрыд, взахлёб, не стесняясь никого, ничего не боясь… Со слезами уходит горечь… Господи, за что? За что ты нас так?… Каждый день, уходя от него, я плачу, думаю, что потерял всё на свете. Вместе с ним, там, в палате, остаётся моё сердце, моя любовь. Домой уходит лишь оболочка, которой всё равно, что с ней будет.

                Завтра… Завтра будет день, - успокаиваю я себя, - я снова приду к нему… О, боже, за что?… Как же ему больно, как же он мучается, а ещё я со своими проблемами. Если бы можно было взять себе всю эту боль…

                С такими мыслями я выхожу из больницы, надеясь завтра вновь увидеться со своим любимым. Мы будем сидеть друг напротив друга, и болтать о всякой чепухе. Мы будем одни во всём мире, только нас двое. Может, отпустит эта проклятая боль. Может быть, всё опять будет хорошо. Ведь на свете бывают чудеса. Может всё это лишь сон, и его скоро выпишут, может, найдут какое-то лекарство. Может, может, может быть… Всё может быть! И мы будем вместе, вдвоём, и у нас всё будет просто классно! Мы будем вместе… С тем, кого я люблю больше всего на свете!!!

 

* * *

                … А завтра его не стало…

 

 

 

RJ.           22 марта 1999года.