Мой герой (рассказ о блондине с голубыми глазами).

           

 

Мы сидели в каком-то кафе среднего порядка - Макдональдс. Прошло ровно 3 года с тех пор, как он звонил мне в последний раз, как мы с ним говорили. Так же ничего не менялось. Всё остановилось для нас на тех трёх минутах пустоты друг без друга.

Он что-то говорил, просто как всегда, открывал рот, но я не слышал, сидел и смотрел в пустоту за его спиной. Так красиво: можно было дать себе отдых, подумать о прошлом с этим человеком: время и сейчас для меня не имело значения; он мой герой до сих пор. Наши эпизодические встречи можно было рассматривать в качестве ритуала; когда я уже знал, что неизбежны потери. Ритуала убийства остатка чувств. Так что за этим ёмким словом «герой» - скрывалось и моё ему поклонение, и мои раны.

Я не помню когда и при каких обстоятельствах мы познакомились. Что ясно можно извлечь из памяти, так это фрагмент, когда мой взгляд и его открытый рот пришли в соприкосновение.

- Наверное это мечта каждого гея – подумал я, - но он оказался натуралом. Вот они – шутки судьбы. Я не понимал, как можно прикосновением души лечить и убивать в одно мгновение. Возможно именно тогда я начал слушать моё второе я, потакать его страсти. Как же страшно порой бывает признаться, что ты не трус: можешь сказать себе о своих чувствах и признаться перед другими.

Что же такое любовь? Для меня – глубокая энтропия˚. Возможно даже тогда я сомневался и не верил, что смогу насладиться своим состоянием; наверное, это желание каждого быть немножечко holy в своей душе – не совращаться по пустякам.

Тогда же он имел возможность полностью разглядеть моё замешательство, а я отметил, что пломб у него почти нет, и зубы ровные, словно жемчуга нитки. Это первое знакомство с моим милым натуралом. Как же смешно вспоминать это сейчас, сидя напротив него и слушая этот бесконечный трёп «о нас».

За его спиной три четверти всех людей мигали глазами, вытирали рты, клали пирожки в свой рот и ни один не блевал. Может это надо было сделать мне? Во всяком случае у меня был повод, ой какой повод. Моя беспечная безграничность в своём доверии людям сделали его для меня не просто блондинистым красавчиком с голубыми глазами, но действительно таким мне близким парнем. И вот мы расстаёмся навсегда… я жду,… буду скучать…

Наверное, только я смогу спеть о счастье действительно грустную песенку. Как всё это мелодраматично: сидим здесь и пытаемся «остаться друзьями». Как можно спать с другом в одной кровати и хотеть его, бешено? Как можно сначала держать мой член, а через месяц говорить: «Давай останемся друзьями»? Изначально непонятно, что мы хотели,… оба. Это зима! Зима в наших сердцах.

- Какого чёрта ты мне говоришь о своей дружбе, когда я не могу понять, КАК мы с тобой будем дружить?

- Может это просто прейдет само? Может надо подождать,… какое-то время.

            - Нет, милый, нет. Я просто не могу ждать. Мне надо писать свои «внутренние диалоги», а ты, ты мне будешь мешать.

            - Но…

            - Да, да… Что же ты хочешь сказать? Может у тебя есть вопросы, – тут я перешёл на крик - которые ты так и не успел задать? А может вопросы надо задавать мне? – Меня уже разбирала такая злоба. Я был готов ударить его.

            Мне хотелось плакать и бить его ногами по лицу. Он всё это видел в моих глазах, и у него дрожала нижняя челюсть.

- Как же ты жалок теперь…

            Прошло какое-то время, мы сидели напротив друг друга; я с кулаками, он с идиотской улыбкой. До сих пор не могу выносить таких улыбок.

            Какой красивый день у меня получился. Смог наконец-то выразить себя до конца, до конца испугав другого человека. Что же там дальше? С наслаждением медленно поднял перчатки, надел пальто, так же, не спеша, отвернулся и направился к этим «замыкательным» дверям мака.

            - Красиво, красиво, красиво, красиво, красиво, красиво… - вот что я твердил чтобы успокоиться. - Может так оно и лучше, – думал я – может всё не так уж и плохо, может это просто такой способ извинения перед первым моим я – «my self», которого это насилие угнетало. Может это простой способ показать самому себе неправильный выбор. Хотя насилие это, само по себе, меня не так угнетало, как теперешнее состояние нелюбви. Опять я остаюсь сам с собой.

            Домой,… домой! В вагоне метро приходят лица тех, с кем порвал уже давно, переплетаясь с новым. Легко думать, что для меня это просто случай жизни, но я никогда не мог отделить от себя тех, с кем прожил часть своей жизни.

Закрываю глаза… Мимо проходят тени от старой моей земли, оттуда, где раньше был счастлив. Есть ещё куски памяти, где мне можно укрыться – это радует. Жёлтым цветом круглых пятен обозначаются запретные слои воспоминаний. Своё прошлое - оттуда делается моё будущее, мои идеи. Может это всё, что есть у меня?

            Нет, не стоит задавать вопросы, на которых есть ярлык бесконечности, где приложила руку энтропия моей любви, величина случайная. Всё, что не может быть подчинено моему осмыслению – содержит лживую, для меня, информацию.

А ещё красиво звучит ветер пустоты, ветер теперешней потери у меня в голове. Я привык думать, что хочу от этого ветра, даже стихи писал…

            -Милый, мой милый… как же ты теперь без части моей души – шепчу я себе в перчатки. – Как же ты теперь без моей любви? Конечно не умрёшь, конечно забудешь, но что оставишь своему ребёнку; бутылку водки и побитую жену – плату за упущенные возможности, за дрожащий подбородок. Мне почти тебя жалко… Вся твоя душа – моя, хоть ты и веришь в свою индивидуальность. Однако стихи ты мог писать только тогда, когда видел меня, лежал на моих коленях. И именно ты открывал рот, когда я говорил… Это твои волки уже заняли большую часть твоей души; ты уже там стал пахнуть страхом, а они всегда знают где твоя спина, и они там,… за твоей спиной. Ха-ха-ха…

            Ритм, только ритм моего сердца позволит мне разлюбить тебя: оно будет биться так же и после того, когда эти волки будут глотать твою душу, доедать твою душу.

            А дальше? Дальше  - тёмная вода и туман…

 

 

RJ.